Эва родилась и выросла в Бузэу. Небольшой город чуть больше, чем в ста километрах от столицы Румынии, Бухареста. Она с самого детства была очень подвижным ребёнком, охотно шла на контакт. Её мать часто называла её "Эйш", что в переводе с румынского означало "живая". Как-то даже она ей сказала, что той следовало бы сменить имя на Эйш. Так сильно оно подходило Эве. У неё было достаточное количество друзей, чтобы, ныне рассказывая о себе, она могла заявить, что её детство было счастливым и настоящим.
Эва росла в румынской общине ведьм. Их ковен был давно сформированным и сильном сплочённым. В него входило несколько семьей, живших на севере города на одной улице. Все дома были разными, ни на что не похожими. На эту аллею часто приводили "редких" туристов, сетуя, что именно там жили основатели их города. Хотя, на самом деле, это была настоящая ложь. Семьи никогда не выступали за корни, "входящие в землю именно здесь". Они обитали в этой местности около ста лет. Поговаривали, что несколько молодых пар тогда искали место, на котором им было бы приятно существовать, растить детей и сажать деревья. Большинство из них славились своей верой в землю, верой в силу земли. Даже сейчас в этих краях множество пастбищ, принадлежащих именно им. Изначально все пары обладали своим собственным домашним хозяйством и участком земли. В последующие года некоторым повезло соорудить малый бизнес, направленный на производство кисломолочных продуктов, свежего хлеба, румяной выпечки и т.д. Ныне в тех краях до сих пор открыта хлебная лавка семьи Сирбу, в которую часто заглядывают абсолютно все жители Бузэу. Помимо этого семье Сирбу удалось открыть в центре города недорогое кафе, где многие горожане до сих пор отмечают свои семейные праздники. Этой атмосферы целостности и завершённости крайне не хватает Эве, что покинула родные места семь лет назад.
Счастье там, где мама. (с) Обычный летний день, мама рассказывала как раз о "новой травке", что недавно дядя Тобар привёз из Польши. Он вошёл в их просторную, светлую кухню с большим мешком на спине, пачкая только что вымытый матерью Эвы пол своими грязными ботинками. Ровена Раду оглядела шматки грязи на кремовом кафеле и велела ему взять тряпку и лично вытереть всё вокруг, пока она разберёт его "подарочки". Семья тогда недавно узнала, что дочь Ровены имеет дар к зельеваренью. Её отец не особо был рад проснувшейся силе своего ребёнка, так как сам относился к человеческой расе. Но Ровена как всегда смогла убедить его в том, что Эве ничего страшного не грозило, так как травки и отвары из них никого ещё не убивали сами. Супруг был не слишком осведомлён о магическом мире, наоборот, старался не вдаваться в подробности и просто любить своих девочек. Поэтому поверил любимой жене и перестал противиться "особенному учению" ребёнка. Дядя Тобар же радовался. "Девчонка пошла силами в меня, Ровена! Твоей крови в ней мало, чертовка!". Чертовка. Мать Эвы и правда была чертовкой. Поговаривали, что она не одного ведьмака и человека свела в могилу. Её главный дар был "взрыв предметов". К степенному возрасту женщине удалось развить сею способность до небывалых масштабов. Чуть не одним взмахом пальцев Ровена рассеивала недругов в воздухе. Эва не знала об этом. Она не знала, что их семью сторонились даже некоторые ведьмы. Нрав Ровены был чересчур горяч. Её импульсивность не могла довести до добра. Впрочем, Тобар тоже не походил на доброго ведьмака, который заботился лишь о том, чтобы в его саду всегда росли травки для отвара от простуды и головной боли. Он изготовлял яды, вредные настойки. Им никогда не задавали вопросы на тему того, почему они оба приняли тёмную сторону своих возможностей. Почему в конце концов эти брат и сестра не могли жить мирно? Наверное, им было попросту скучно. Либо же изначально кто-то из их праотцов ступил на тропу чёрной магии. Наверное, всё-таки это в самой крови. В красной крови, что становится чёрного цвета ночью. Иначе как объяснить их обострение сил в это время суток? Ну, не суть. Отец Эвы погиб в сентябре семнадцать лет назад. Случилась сильная гроза. Он ехал из соседнего города, как всегда спешил домой к своим девочкам. На его сидении лежала розовая коробка с тортом специально для Эвы. Недавно у неё получилось "почти идеальное зелье". Ему хотелось как-то поучаствовать в той части жизни дочери, в которой ему никогда не было места. Сверкнула молния. Упало дерево. Все эти простые предложения лучше всего описывают происходящее. Обычный несчастный случай. Эва плакала целые сутки, но после не проронила ни слезинки. На похоронах же девочка стояла, держа Ровену за холодные пальцы. Когда кто-то из друзей семьи Раду наклонился к ней, чтобы выразить свои искренние соболезновения , Эва подняла на него глаза орехого цвета и тихо произнесла: "Спасибо. Счастье там, где мама. Всё в порядке." Тобар и Ровена переглянулись в одно мгновение, но ничего не стали добавлять. Ровена лишь прижала к себе дочь, поглаживая ту по острому плечику. Дело в том, что у Тобара тоже был ребёнок. Сын. Его мать умерла при родах. Тобар воспитывал мальчика один, иногда прибегая к помощи своей сестры. Благодаря ей Сорин (так зовут сына) почти не испытывал недостаток женского тепла. Они все всегда были одной дружной семьёй. Сорин на похоронах стоял между отцом и тёткой, придерживая Эву за запястье свободной руки. У него также начали проявляться силы, которыми изначально обладала Ровена. Способности детей и родителей перекрестились. Ровена знала, что отец Эвы в конце концов проживёт недолго. На их род было наложено проклятие, которое никому из них до сих пор не удалось снять. Все, кто имел с ними любовные связи, дохли, как крысы. Некоторым удавалось продержаться пару лет, но после смерть была ужасной, некрасивой, даже мерзкой. Кто-то почти сразу отправлялся на тот свет, успевая "сказочно медленно" прикрыть глаза. Тобар и Ровена были, конечно же, в курсе. И как все обычные "люди" не были к этому готовы, но пережили потери любимых с присущей им стойкостью. В конце концов они всегда были друг у друга. Их связь никто не мог разорвать. Ровене удалось оттянуть момент расплаты за отношения с ней на целых одиннадцать лет. Они с братом приготовили столько ядов, принесли в жертву столько человеческих душ ради одной жизни отца Эвы, что расплата в конечном итоге была неминуема. Надо признать, что Ровена крайне удивилась, когда узнала, что её муж умер от обычного упавшего дерева в обычный вторник. Она ожидала по крайней мере медведя, который разорвал бы его в клочья. Ровена даже улыбнулась, когда узнала причину смерти. Она улыбнулась, понимаете? Ведьма.
Зельеваренью Эву учил дядя. После смерти её отца они стали жить вместе и часто проводили вечера за изучением трав, за приготовлением самых простых отваров. Тобар не хотел сразу же нагружать девочку всем. Он шёл постепенно, пытаясь выработать в ней способность к приниманию правильных решений относительно выбора той или иной травки. Ему хотелось, чтобы Эва научилась чувствовать под кожей эффект приготовленной гадости. Тобар долго объяснял ей, как правильно "сгущать снадобья", как "сцеживать яд" из приготовленного отвара, как "избавляться от паров, проникших в мозг через ноздри", как "уменьшать бдительность" при помощи самых простых лепестков розы. Он тщательно прорабатывал с ней азы, возвращаясь то к одному, то к другому снова и снова. Ровена порой ревновала свою дочь к нему, высказываясь, что слишком уж долго они сидят вместе в подвале, что девочке лучше больше времени проводить на свежем воздухе. Тобар молчал, а Эва постоянно возражала своей матери, говоря, что хочет быть настоящим специалистом своего дела. Ей правда нравилось то, чем они занимались по несколько часов в день. Ровена видела сумасшедший блеск в глазах своей дочери. "Она - дитя ночи" - произносла взрослая ведьма, - "Тобар, я вижу в ней сгусток тёмной магии. Моя Эйш!" Их задача была развить и увеличить этой сгусток. Им удалось.
С годами зелья становились сложнее. Требовали много времени, отнимали много сил. Но Эва шла до конца каждый раз. Сорин же старался научиться контролировать свой дар взрывателя. Ему это давалось с трудом, от чего Ровене пришлось отпаивать племянника "сдерживающим силы зельем". Иначе бы он поубивал всех своих одноклассников. А шумиха никому не была нужна. Мальчик комлексовал и злился из-за собственных неудач и иногда отказывался признавать свою сущность. Эва переживала за брата, но почему-то была уверена, что впоследствии у него обязательно всё получится. Она черпала свою уверенность из стоящих рядом матери и дяди. Она чувствовала их непомерную для детских плечей силу, разделенную на два сердца с одинаковой кровью. Она смотрела на Сорина и понимала, что их ждало тоже самое, только через пару десятков лет. А пока можно было просто дышать и радоваться жизни. Главное, никогда не забывать кто ты есть на самом деле.
Эва закончила школу в Бузэу и поступила на провизора в университет в Бухаресте. Мать не особо была рада тому, что её дочери пришлось переехать в другой город, но противостоять этому решению не стала. Есть же скоростные поезда! Ровена говорила, что каждый должен сам всегда принимать решения и отвечать за них. Когда Эва села в свою машину, Ровена наклонилась к её уху и прошетала ей, что та могла потерять часть своих навыков из-за того, что каждодневная практика исчезнет из её студенческой жизни, и если Эва согласна этим пожертвовать, то она желает ей счастья и обретения новых знакомств. Они расставались ненадолго. Эва обещала приезжать почти каждые выходные, зная, что это было нужно в первую очередь ей. К тому же, Тобар всё-таки расстроился, что племянница уехала. Он держал в городе лекарственную лавку и её помощь ему была необходима. Уж больно хорошо Эва научилась делать крем от морщин из сока голубики. С тех пор девушка почти каждые выходные приезжала в родной город и проводила несколько часов на кухне в лавке своего дяди, проклиная мысленно своё умение колдовать над временем с помощью этих "чёртовых кремов от морщин". Она немножко злилась, но никогда не отказывалась от своего дела. "Эйш, моя Эйш вернулась." - Звонкий голосок Ровены всегда поднимал настроение Эве. Вообще их семейная связь придавала ей сил. Эве так не хватает этого ...
Знаете, двадцать лет её жизни прошли в согласии. Она была в курсе про охотников, про вечные войны между ковенами, про силы некоторых ведьм, что высасывали жизнь из их обладательниц, но это всё не страшило её. Эва никогда ничего сильно не боялась. Даже их семейное проклятие не убивало в ней желание быть той, кем она являлась. Эва сама встала на свой путь, впитывая знания от старших обладателей тёмных сил. Её не пугала и тёмная сторона магии, во что девушка окунулась с головой. Ей нравилось этим заниматься, нравилось разведывать новое, нравилось "играть на грани", нравилось "слишком увлекаться", нравилось чувствовать силу, нравилось, когда её хвалили родители. Дядя всё-таки стал для неё отцом. Мать же заменила лучшую подругу, а младший брат лучшего друга. Они были полноценны вчетвером. В то утро Эва проснулась и осознала, что ничего не помнила про вчера. Скинув шерстяной плед на пол, ведьма встала с дивана с цветочным орнаментом, и громко выкрикнула родное: "Маааам!". Но никто не отозвался на её крик. Эва ещё раз повторилась, но в доме стояла та же тишина, что и была минутой ранее. Эва обеспокоено прислушалась к себе и к воздуху вокруг. Никто не отозвался, ничего не отозвалось. Эва сглотнула. Почему-то мысль о том, что мама с дядей могли быть где-то снаружи, либо же вообще находиться в городе, сама собой отпала. Девушка забежала на кухню, схватила стальной нож, понимая, что при случае даже ей это не помогло бы. Она открыла верхнюю дверцу платяного шкафчика, достала пузырёк с воспламеняющимся зельем и тут же резко обернулась. Пока страх гулял по её крови, все пять чувств резко понизили свои способности. Эва даже не услышала открывающуюся входную дверь и скрип половицы. Её руки дрожали. Такие родные глаза смотрели на неё. Сорин качал головой . - Их нигде нет, я проверил, Эйш. Я ничего не помню за вчера. Ты помнишь? Хоть что-то помнишь?? - Парень держал в руках биту. Ему было шестнадцать. Он часто играл в бейсбол с отцом на заднем дворе. Вчера они как раз собирались устроить мини - состязание. Проигравший должен был жарить мясо. Эва пожала плечами. В тот день они объехали весь город: были у их друзей, заглядывали в лавку Тобара, заезжали в любимый салон Ровены. Ничего. Нигде. Их никто не видел. Машины обоих стояли в гараже. Всё вокруг было на своих местах. Просто двое колдунов испарились. Эва и Сорин не представляли, как существовать дальше. У неё была учёба за сто километров от города, а он ещё не закончил школу. Брат и сестра опросили соседей, посетили несколько медиумов. Но никто ничего внятного не смог им сказать. Единственное, что умеющие общаться с духами заверили их, что в мире мёртвых душ их родителей не было. Но, что если их души также были сожжены? Стёрты с лица земли без возможности переродиться? Бред. Эва злилась, постоянно варила какие-то зелья, листая книгу с рецептами и заклинаниями, что досталась им по наследству из поколения в поколение. Сорину было очень страшно. Парень несколько ночей не спал, ему постоянно мерещился его отец. В конечном итоге,они оба чуть не сошли с ума, пока к ним всё-таки не приехала тётка из Польши. Она узнала об их беде от соседей, что жили недалеко от Эвы и Сорина Раду. Дети не стали оповещать родственников. Они вообще замолчали. Тётка Крина пообещала им позаботиться о них, долго ругала, что они решили во всём сами разбираться и почти сразу отправила Эву обратно в университет, а Сорина вернула в школу. Самое ужасное, о чём думала Эва, так это то, что если они оба всё-таки умерли, она даже не могла прийти на их могилы. Злость питала её изнутри. Скорбь высасывала силы. Триста шестьдесят пять дней прошли в ночи и в горе. Сорин закончил школу. Собирался остаться в Бузэу ещё на один год. Эва вернулась домой как раз на годовщину пропажи родителей. Она все также надеялась, что ей удастся хоть что-то вспомнить из того злосчастного дня. Но попытки были тщетны. Все действия вели ни к чему.Она помнила лишь то, как вышла из машины и увидела маму, закрывающую входную дверь. Ровена ласково улыбнулась дочери и сказала, что скоро будет дождь, и надо бы весь пикник перенести в дом. Это все воспоминания о том дне. Так вот годовщина. Сорин, Эва и Крина вечером почтили память пропавших добрыми словами и... Снова дежавю. Утро. Эва проснулась, скинула с себя плед на пол, встала с дивана и ... громко завопила. - Сорин! Крина!! - Сорин почти сразу же оказался в гостиной с испуганным взглядом. - Крины нет нигде. Я снова проснулся в машине, как и год назад. Крины нет нигде! - Рядом с ним взорвался сервант с посудой. Эва успела пригнуться, чтобы осколки её не поранили. Дети переглянулись и поспешили на поиски. Придя вечером домой, они нашли послание на зеркале. "Уезжайте. Забирайте всё и уезжайте. Иначе вы то..." Дальше надпись оборвалась. Семья Раду на следующее же утро собрали необходимые вещи. Эва взяла все редкие травы и сожгла всё остальное. Они закрыли лавку Тобара, сняли деньги в банке и сразу же уехали из города. Так закончилась их история в Румынии, и начались скитания по Европе.
Какое-то время они жили в Венгрии, потом перебрались в Сербию, а оттуда в Хорватию. Эве нравилось жить около воды. Они купили небольшой домик на берегу и решили, что останутся там, чтобы начать "новую жизнь". Сорин нашёл работу в баре, где по будням был обычным официантом, а на выходных играл на гитаре и пел. У него всегда был прекрасный, завораживающий голос. Иногда Эва просила своего брата спеть, чтобы успокоиться в моменты злости и скорби. Он стал для неё всем. Той самой крепостью, откуда черпают жизненные силы. Эва предложила свои услуги в местной аптеке. Ей пришлось обойти несколько, чтобы получить заветное "да". Всё-таки образование у неё было незаконченное, но по годам обучения вполне себе походившее на фармацевта. В конце концов Эва блеснула знаниями некоторых лекарственных средств, поэтому её всё-таки взяли на полставки на испытательный срок. Так прошло пару лет, паре колдунов удалось прижиться, даже научиться нормально разговаривать на хорватском. Всё бы ничего, если бы не новая напасть - охотники. То ли шла зачистка, то ли их кто-то сдал. Эву чуть не убили тогда. Если бы не Сорин, она бы уже давно кормила червей. Парень отправил на тот свет троих охотников, не знавших о его силе ровным счетом ничего. Сорину достаточно тяжело далось применение силы, так как ранее подобной практики у него не было. Взрывы чего-то простого - да, но явно не человеческих частей тела. Ему понравилось. Уже через пару часов они сели на корабль, что пришвартовался на следующий день у берегов Италии. Там им посчастливилось встретиться с целым ковеном. Знаете, итальянские ведьмы - это что-то. Сорин влюбился в одну из них, а Эва только и успевала варить приворотные зелья, но зато они были "в семье" и защищены. Им дали крышу над головой, нашли работу в безработной Италии и позволили почувствовать себя нужными. Тогда-то Эва снова вернулась к вопросу пропажи своих родителей. Она встречалась с несколькими очень сильными итальянскими ведьмами, но они ничем не смогли ей помочь. Но как по заказу высших сил "внезапно" умерла ведьма, которой взаимностью ответил Сорин. Это отвлекло от мыслей о пропаже родителей. Проклятие в действии. Какая жалость. Но было любопытно наблюдать.
Италия всегда для Эвы будет отождествляться с вечным праздником и любовью. Жаль, что она осталась позади.
Как-то Эва листала в интерете каталог с домами на продаже в пригородах различных английских городов. Ей попался на глаза домик в Барли Хиллс. Девушка несколько раз перечитала резюме дома, позвонила брату и предложила ему съездить туда, чтобы прощупать почву на вопрос жизни ведьм. В конце концов там тоже была "своя история" и "своя семья". Про них Эва не мало слышала от матери. Чета Раду обошли окрестности, осмотрели дом и приняли решение, что возможно это место станет их последним пристанищем. Всё-таки в Италии было неспокойно. Охотники всё чаще встречались на пути, а Эве так хотелось обрести свой дом, свой очаг. Она очень сильно скучала по семейной сплоченности. Вещи перевезли на той же неделе, обещая своим итальянским друзьям хоть раз в год приезжать в гости. Хоть раз. Пока не умрут все их девушки, влюбляющиеся в Сорина.
И вот уже три года они живут в Барли Хиллс. Сорин учится на факультете искусств и поёт в баре, сочиняя на досуге песни, а также помогает сестре в её недавно открывшейся лавке "wind of lilies". В первый год их пребывания здесь обоим было некуда себя приткнуть. В фармацевты Эву брать отказывались, ссылаясь на её незаконченное образование. Сорин же вообще благодаря их путешествиям остался без диплома. Благо у них было достаточно денег, чтобы не умереть с голоду и поддерживать дом. Парень снова устроился официантом в местный бар и принялся разведывать ближайшие университеты. Он правда не думал, что будет когда-либо работать там, где будет нужен диплом. Ему почему-то всегда казалось, что их с сестрой постигнет та же участь, что и их родителей... Если бы не Эва, он бы давно уже сидел за решеткой за что-нибудь противозаконное. Либо же был бы обезглавлен "своими же". Уж слишком вспыльчивый нрав у него. Весь в тётку. Эва год знакомилась со всеми в городе, старалась участвовать в делах и показывала, что они совершенно нормальная "пара". Изначально многие думали, что они муж и жена из-за одной фамилии, но в скором времени их знакомые узнали, что Эва и Сорин - это сестра и брат. Некоторых это удивило, наверное, но вопросы задавать не стали. В конечном итоге Эва почти два года не работала, что поспособствовало ещё большему развитию её магических сил. Она никак не могла найти себе занятие в городе, поэтому сидела дома и колдовала-колдовала-колдовала над небольшим котлом с отварами на её плите. Сорин вечерами смеялся над ней, и как-то заявил, что сестричка приготовила так много масел и кремов, что пора бы уже это всё продавать. Тут и родилась идея о собственном деле, как у дядюшки. Эве было страшновато начинать что-то своё. Ей не хотелось привлекать внимание, но если продолжать бояться, что "кто-то тебя найдёт", нормальной жизни можно не ждать. Ведьма месяца полтора выбирала место под свою лавку, девяносто дней делала в ней ремонт. Ещё месяц был потрачен на юридические вопросы, и вот оно открытие. Сейчас бизнес идёт в гору, потому что все хотят быть красивыми и расслабленными. Эва не злоупотребляет магией с простыми людьми. Никаких зелий и ядов в открытую. Обычные настойки на травах, что всем известны. Но её "стряпня" правда действует, ибо важны пропорции. Именно это искусство было изучено ею в своё время вдоль и поперёк.
Недавно дверь её лавки открылась в очередной раз. Внутрь вошёл импозантный мужчина на вид лет тридцати пяти. Он огляделся по сторонам. Эва стояла у кассы в кремовом платье и в тёмно-зелёном фартуке с двумя карманами внизу. Мужчина представился Ричардом Годфри и сразу же перешёл к делу, сказав, что его интересуют хорошие яды, сделаные "на совесть". Эйш повела носом, покачав головой. Ведьма ответила, что не занимается подобным. Дальше последовали ещё пара фраз, её удивлённый взгляд, его убедительное "тогда по рукам?". По рукам. Мистер Годфри пришёл ещё раз через два дня, вечером перед закрытием лавочки. Ведьма запечатала пузырёк с ядом в коробочку из-под крема от морщин для мужчин после сорока и протянула пакет почётному покупателю. Яд предназначался мэру города Баркли Хиллс. У мисс Раду был личный мотив. Единственным условием с её стороны в тот первый день было "Никому не говорить, где был взят яд. Даже тем, с кем вы спите, мистер Годфри. Спокойной ночи!".
Ах, и когда Тауэр Малкина открылся, Эва вздрогнула.
- Это не повлечёт за собой ничего хорошего, Сорин.
- Но ты же плохая ведьма, Эйш. Какая тебе разница? Кинешь в них ядом, они покроются струпьями и сдохнут. Мне ли тебя учить, сестрица? Мне ли тебя учить. - Брат лишь усмехнулся и продолжил взрывать пузырьки с кремами в подвале их общей лавки. - Долго мне еще этим заниматься?
- Остались две полки. - Эва цокнула и махнула рукой в сторону двери. - Я наверх. Сейчас придут клиенты. А ты продолжай, братец. Продолжай.
